Патриарх никон - знаковая фигура православной церкви. Патриарх Никон. Краткая биография Патриарх никон что сделал
Патриарх Никон Московской и Всея Руси. Возглавлял Епархию с 1652г по 1666г. Осуществил реформы церкви, которые привели к расколу.
Ранние годы
Никон (в миру Никита Минов или Минин) происходил из простой крестьянской семьи.
Будущий патриарх родился в селе Вельдеманово недалеко от Нижнего Новгорода в 1605 году. Мать скончалась вскоре после родов, а отец потом женился повторно.
С мачехой отношения не заладились – она часто била его и лишала еды. Приходской священник обучал Никиту грамоте. В 12 лет Никон стал послушником при Макарьевом Желтоводском монастыре, где и оставался до 1624.
Родители убедили его вернуться домой и жениться. Затем Никита стал священником в деревне Лысково, но купцы, наслышанные о его образованности попросили перебраться в одну из московских церквей.
В монашестве
В 1635 у Никиты умирают дети, после чего он убедил жену принять постриг в Алексеевском монастыре. Сам же в 30-летнем возрасте становится монахом под именем Никон в Свято-Троицком Анзерском скиту Соловецкого монастыря. После ссоры с преподобным Елеазаром Анзерсикм по поводу необходимости Никону совершать литургии и заведовать хозяйством в ските, монах бежал оттуда в Кожеозерский монастырь.
В 1643 Никон стал там игуменом. В 1646 совершилась первая встреча Никона и царя Алексея Михайловича. Игумен Кожеозерского монастыря произвел на правителя благоприятное впечатление и по наставлению монарха остался в Москве. По велению Алексея Михайловича патриарх Иосиф посвятил Никона в архимандриты Новоспасского монастыря.
Таким образом, Никон вошел в неофициальный кружок «ревнителей благочестия», целью которого было увеличение роли религии в жизни жителей Московского государства, улучшение нравственности населения и духовенства, распространение просвещения. Отдельное внимание уделялось правильному переводу богослужебных книг. В 1649 Никон стал митрополитом Новгородским и Великолуцким.
Патриаршество
В апреле 1562 умер патриарх Иосиф. Члены кружка «ревнителей благочестия» сначала хотели видеть патриархом Стефана Вонифантьева, царского духовника, но тот отверг предложение, скорее всего, потому что понимал, что Алексей Михайлович желал видеть Никона в этом сане.
После просьбы Алексея Михайловича к Никону принять сан, по инициативе последнего из Соловецкого монастыря в Москву переносят мощи святого митрополита Филиппа. 25 июля 1562 состоялся процесс интронизации Никона, во время которого он потребовал от царя обещания не вмешиваться в церковные дела.
Реформаторская деятельность
Основной причиной реформ послужила необходимость в унификации обрядов и укреплении нравственных устоев духовенства. Также Никон желал видеть Россию как центр мирового православия, так как страна расширяла связи с Украиной и территорией бывшей Византии. Властность и честолюбие Никона диктовали ему желание быть приближенным царя.
Патриарх помнил тесную связь между царем Михаилом Федоровичем и Филаретом и даже хотел превзойти своего предшественника. Однако Никон не учел, что бывший патриарх был отцом царя, что давало ему значительное преимущество по сравнению с Никоном.
На самом деле, реформы не коснулись сущности православия. Речь шла о том, сколькими пальцами следует креститься, в каком направлении совершать крестный ход, как писать имя Иисус и т. д. Тем не менее, преобразования вызвали широкое недовольство среди народных масс. Совершился раскол русской церкви.
Строительство монастырей
По инициативе Никона было построено множество монастырей, такие как Онежский Крестный, Иверский и Новоиерусалимский. В 1655 был заложен каменный Успенский собор.
Опала
В 1666 Никон был лишен сана патриарха за своевольные действия. По решению соборного суда Никон стал простым монахом Ферапонтова Белозерского монастыря. После смерти Алексея Михайловича был переведен в Кирилло-Белозерский монастырь под более строгим надсмотром.
Новый царь, Федор Алексеевич, снисходительно относился к Никону. Совместно с Симеоном Полоцким он размышлял над планом создания в России четырех патриаршеств и папства во главе с Никоном. Идея не получила развития. Никон умер в 1681. Федор Алексеевич настоял на патриарших похоронах для монаха, хотя и не получил на это одобрения Иоакима, патриарха Московского.
Редкая церковная или историческая личность привлекает такое внимание, как энергичный исправитель церковных и богослужебных обрядов – Святейший Патриарх Московский и всея Руси Никон. В его биографии воедино соединились: на первых этапах Первосвятительства – небывалое возвеличивание, именование “Великим государем”, а затем – осуждение и заточение простым монахом в северном монастыре. Превратности судьбы Святейшего Никона, а также множество аспектов жизни русского общества в ХVII веке, которые оказались связанными с этой необычайной личностью, – вот причины до сих пор неослабевающего интереса к шестому по счету Всероссийскому Патриарху.
Глубина русского благочестия издавна осознавалась нашими предками. Так, старец псковского Спасо-Елеазаровского монастыря Филофей еще в первой половине XVI века писал в одном из своих посланий: “Яко вся христианская царства приидоша в конец и снидошася во едино царство нашего государя по пророческим книгам, то есть Росейское царство: два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти”. Другой автор, может быть менее известный, но также из Пскова, священник Василий в середине ХVI века в Житии преподобного Саввы Крыпецкого восклицал о Соборах 1547 и 1549 годов, когда было прославлено множество русских святых: “И от сего времени церкви Божия не вдовствуют памятями святых во всей Русской земли, якоже некое светило сияет на свещнице Руския земли Православием и верою правою и учением Божественных Апостол Писании во всей вселенней, якоже вторый Великий Рим и царствующий град: тамо бо вера Православная испроказися махметовою прелестию от безбожных турок; зде же, в Рустей Земли паче просия святых отец наших учением”.
В 1547 году Московский государь Иоанн IV становится первым русским царем. Царское венчание совершил выдающийся Первоиерарх – Всероссийский Митрополит Макарий. Между тем подобное торжественное священнодействие в Константинополе (Старом Риме) всегда совершалось Первосвятителем в сане Патриарха, то есть коронация молодого царя, имевшая большое значение в политической жизни Русской державы того времени, явилась в известной степени свидетельством неполноты Русской Церкви.
Поэтому на Соборе 1564 года было восстановлено древнее право Российских Первопрестольников, идущее от святителей Петра и Алексия и засвидетельствованное иконографией, – ношение белого клобука Московским Митрополитом. На этом же Соборе главе Русской Церкви было усвоено право скреплять свои грамоты восковой печатью красного цвета. Наконец, в 1589 году Московский Митрополит Иов был возведен в достоинство Всероссийского Патриарха.
Служение первых Патриархов – Иова и Ермогена пришлось на тяжелый период для Русского государства, известный под названием Смутного времени, когда внутри страны пресеклась ветвь Рюриковичей-Даниловичей, а извне началась католическая польско-литовская интервенция. Преемником названных Первосвятителей стал Патриарх Филарет Никитич, патриарший титул которого включил формулировку “Великий государь”. Затем его служение продолжали последующие Патриархи – Иоасаф I, Иосиф и, наконец, Никон.
В пространном житии Святейшего Патриарха Никона, составленном близким к нему человеком – старцем Иоанном Шушериным, говорится о рождении Никона следующее: “В лето от мироздания 7113 от воплощения Господня 1605, в маие месяце, в пределах Нижняго Новаграда в веси, нарицаемой Вельдеманове, родися сей Святейший Никон Патриарх от простых, но от благочестивых родителей, от отца именем Мины и матере Мариамии, и наречено имя ему Никита, по имени преподобнаго Никиты Переславскаго Чудотворца, его же святая память прославляет маия в 24 день”. отрока, названного в честь почитаемого русского святого, была полна скорбей, причиняемых ему мачехой. Но Господь хранил ребенка, а несчастья закаляли его душу и вырабатывали твердость характера, энергию и силу воли, которые впоследствии понадобились ему при осуществлении больших начинаний в жизни Русской Церкви. В раннем возрасте он подвизался в Макарьевском Желтоводском монастыре. Здесь будущий Патриарх получил первые навыки духовного опыта. О его прилежании свидетельствует такой интересный факт: к богослужению он всегда приходил первым, а в летнее время, чтобы не проспать к началу утрени, ложился спать “у благовестного колокола”.
Недолго Никита пробыл здесь, так как по настоянию родственников он был вынужден оставить монастырь. Похоронив отца, Никита вскоре женился и был некоторое время псаломщиком, а затем рукоположен в священный сан. Затем он перебирается в Москву, где супруги после кончины детей принимают решение об уходе в монастыри. Постриг новоначального монаха совершил преподобный Елеазар в Анзерском скиту Соловецкого монастыря на далеком и суровом Севере, назвав его в честь священномученика Никона, пострадавшего в середине III в. “Никон же живя тамо, по благословению отца своего начальнаго старца Елиазара, вдаде себе великому посту и воздержанию, бе бо правило его зело велико, яко на кийждо дненощствие при церковном правиле и при кафизмах и канонех, целой Псалтирь прочитая, по тысяче поклонов творяще, сна же зело мало употребляше”. Через три года иеромонах Никон перешел в Кожеезерскую обитель, основанную в ХVI в. преподобным Серапионом, крещеным казанским мурзой. Здесь он продолжал свои сугубые подвиги, за которые был избран братией монастыря во игумена (1642–1646). Возвел его в священный сан святитель, известный своей высокой жизнью, – Авфоний, митрополит Новгородский и Великолуцкий (1635–1649; †1652).
По делам монастыря игумену Никону приходилось бывать в Москве. И здесь он “познан бысть от великого самодержца и поставлен Святейшим Иосифом Патриархом Московским и всеа России во архимандрита в Спасов монастырь на Новое”. Таким образом, замечательные природные дарования, начитанность и подвижническая суровая жизнь провинциального игумена были замечены и по достоинству оценены в белокаменной, златоглавой и многолюдной Москве.
Новоспасский монастырь был знаменит тем, что на его территории располагалась усыпальница рода Романовых, и туда часто приезжал молодой царь Алексей Михайлович. Это способствовало сближению государя с даровитым настоятелем. Беседы с архимандритом продолжаются в царском дворце. Архимандрит Никон каждую пятницу стал приезжать к утрени в домовую дворцовую церковь. Постоянно общаясь с царем, Новоспасский настоятель ходатайствует пред ним за обиженных вдов и сирот и “прошением своим от насильствующих их избавляше”. Авторитет Новоспасского архимандрита Никона и его почитание начинают расти. Вот почему, когда освободилась древнейшая Новгородская кафедра, Собором русских архиереев туда единодушно был избран Новоспасский архимандрит Никон. 11 марта 1649 года Патриарх Иосиф торжественно поставил нового митрополита в Успенском кремлевской соборе.
Прибыв в Новгород, новый Владыка первым делом поехал в Хутынский монастырь к ушедшему на покой по старости своему предшественнику, митрополиту Авфонию, мужу святой жизни. И когда стал просить его благословения, старец-митрополит возразил: “Ты меня благослови”. А затем предрек: “Ты будешь Патриархом, и благослови меня”. Встреча двух великих мужей была знаменательной, поскольку именно митрополит Авфоний возвел в свое время Никона в настоятели Кожеезерского монастыря.
Архипастырская деятельность Никона, митрополита Новгородского и Великолуцкого, была наполнена щедрой благотворительностью: он устроял богадельни, питал убогих, сирот, обездоленных. Полюбив с детства Божественную службу, новый владыка часто совершал богослужения в новгородском соборе Святой Софии Премудрости Божией. “Обычай же он преосвященный митрополит имеяше почасту святую Литургию совершати, а наипаче же во дни недельныя и праздничныя и народа Слову Божию учити, его же для сладостнаго поучения мнози от дальних приходов в соборную церковь к Литургии приходяще, поучения его преславнаго с желанием и сердечною любовию, и сладостнаго пения слышаху, он бо первее повелев в соборной церкви греческое и киевское пение пети”.
Дружеские отношения митрополита Никона с царем Алексием Михайловичем, возникшие еще в бытность его Новоспасским архимандритом, поддерживались и в новгородский период. Митрополит нередко бывал в Москве, часто служил в кремлевских храмах. При этом царь всегда предпочитал молиться на богослужениях, совершаемых им. В один из таких приездов, возможно, самим митрополитом Никоном была высказана скорбь, что не все Российские Первопрестольники покоятся в месте своего служения, то есть в московском кремлевском соборе Успения Пречистой Богородицы. Так, первый Всероссийский Патриарх Иов, скончавшийся в изгнании (†19.VI.1607), был погребен в Старицком монастыре. Патриарх Ермоген скончался страдальческой в Чудовом монастыре (†17.II.1612), где и погребен. Мощи Митрополита Московского Филиппа, скончавшегося при Иване Грозном, были в 1592 году перенесены из тверского Отроча монастыря в Соловецкую обитель, где и пребывали. Лобызать их и поклоняться им инок Никон мог, когда начинал свои монашеские подвиги в Соловках. И Божественный промысел судил так, что, став Новгородским владыкой, митрополит Никон доставил в Москву честные мощи страдальца-Митрополита Филиппа, в епархиальном ведении которого находился Соловецкий монастырь. Царь вручил митрополиту Никону грамоту для прочтения от своего лица при всем народе пред мощами святителя Филиппа. Грамота была написана в подражание молитвенному посланию, с которым некогда византийский император Феодосий обратился к мощам скончавшегося в изгнании святителя , когда повелел перенести их из Коман в Константинополь.
Пока митрополит Никон путешествовал, в Москве скончался Патриарх Иосиф. По его возвращении из Соловков на Соборе русских архиереев он был избран Всероссийским Патриархом. Однако Никон решительно отклонил это избрание и долго оставался непреклонным. Только слезное моление самого царя, всего освященного Собора и бояр склонило его волю к согласию, однако при условии, что его будут “послушати во всем, яко начальника и пастыря и отца краснейшаго”. Профессор историк Н. Ф. Каптерев считал, что тем самым новый Патриарх хотел усилить авторитет патриаршей власти. Состоялось наречение нового Патриарха, а 25 июля 1652 года – интронизация Святейшего Никона, Патриарха Всероссийского, “рукоположением Корнилия, митрополита Казанского и Свияжского, со всем освященным Собором”. По окончании своей первой Первосвятительской Литургии новопоставленный Патриарх совершил “шествие на осляти”; коня под уздцы по обычаю вел молодой царь.
Во время своего служения Святейший Никон нашел в патриаршей казне-ризнице грамоту Восточных Патриархов об учреждении Патриаршества на Руси. В ней, в частности, говорилось о недопустимости введения каких-либо новшеств в жизни Русской Церкви. Между тем имелись разногласия, о чем неоднократно говорили иерархи, посещавшие Москву. Например, в тексте Символа веры, что был вышит в начале ХV века на саккосе Митрополита Фотия (†1431), обнаружилось разночтение. Расхождения были и в богослужебных книгах. Приехавший в это время в Москву бывший Константинопольский Патриарх Афанасий написал для Патриарха Никона “Чин архиерейского совершения Литургии на Востоке”, с тем чтобы тот ясно увидел разности в чинопоследованиях архиерейского богослужения.
Уезжая из Москвы, благодарный за материальную помощь Патриарх Афанасий писал царю Алексию Михайловичу: “Только тебя, великого государя, мы имеем столп и утверждение веры, и помощника в бедах, и прибежище нам, и освобождение. А брату моему, государь, и сослужителю, великому господину, Святейшему Никону – освящать соборную апостольскую церковь Софии Премудрости Божией”. Константинопольский Патриарх имел в виду главный византийский храм.
Известный преимущественно как исправитель книг, Патриарх Никон в 1653 году, пред началом Великого поста, разослал повсюду специальную память, в которой говорилось: “По преданию святых Апостол и святых отец не подобает в церкви метания творити на колену, но в пояс бы вам творити поклоны; еще и тремя персты бы есте крестились”. Это патриаршее послание вызвало оппозицию со стороны протопопа Аввакума и некоторых других. Чтобы исключить сопротивление великому делу исправления книг, нужно было придать данному начинанию более высокий авторитет, а именно – соборный. В связи с этим весною 1654 года в Москве имели место соборные суждения по данному вопросу. Материалы для рассмотрения были подготовлены самим Патриархом Никоном. Он стремился на конкретных примерах показать, как должно быть и что на самом деле имеет место. Первый вопрос, поставленный на Соборе, звучал так: “В Уставах наших написано – отверзать царские двери во время Литургии только на Малый выход и на Великий, а у нас они теперь бывают постоянно отверзты от начала Литургии до Великого выхода. Скажите: по Уставу ли действовать или по нашему чину? А греки действуют согласно с нашим уставом”. Соборный ответ: “И мы утверждаем быть также, как греческие и наши старые книги и Уставы повелевают”. В результате обсуждения подобных вопросов необходимость исправления богослужебных книг стала очевидной, причем о характере исправлений было постановлено: “Добро есть исправить согласно с старыми и греческими книгами”. Большему авторитету постановлений могло способствовать согласие в этих вопросах Восточных Патриархов, которые в то время нередко приезжали в Московскую Русь.
Одна из таких возможностей представилась в 1655 году, в Неделю Православия, когда в Успенском соборе вместе с русским Патриархом богослужение совершали Патриархи Антиохийский Макарий и Сербский Гавриил. В конце богослужения были преданы анафеме иконы, написанные в западной манере и начавшие появляться у некоторых русских бояр. Затем Патриарх Никон стал говорить о неправильности двуперстного сложения. А в заключение он обратился к Антиохийскому святителю с вопросом о правильности перстосложения при совершении крестного знамени. Тот через переводчика ответил: “В Антиохии, а не в другом месте, последователи Христа начали в первый раз называться христианами, и оттуда пошли все церковные обряды. Но ни там, ни в Александрии, ни в Константинополе, ни в Иерусалиме, ни на Горе Синае, ни на Святой Горе, ни в Молдавии, ни в Валахии, ни у козаков, никто не крестится так, как вы (то есть двуперстно – а. М .), а все согласно употребляют иное перстосложение”. Во время Великого поста в 1655 году состоялось заседание еще одного Собора, результатом которого явилось издание исправленного Служебника.
Присланные вскоре из Константинополя грамоты подтвердили правильность соборных решений, принятых в Русской Церкви, а о неподчиняющихся им было сказано, что таковые “чужды Православной нашей веры”. В послании содержались также ответы на все вопросы Патриарха Никона по пунктам. В частности, Константинопольский Патриарх Паисий писал о перстосложении: “Все мы имеем древний обычай, по преданию, креститься тремя первыми перстами, сложенными вместе, во образ Святой Троицы, просвещением Которой открыта нам тайна воплощения, и мы научены славить Единого Бога в трех Лицах, Отца и Сына и Святаго Духа”.
Присланные грамоты способствовали продолжению дела исправления книг и обрядов. Так, в 1656 году, 12 февраля, в день памяти святителя Алексия, когда одновременно совершается и празднование в честь святителя Мелетия Антиохийского, на богослужении в Успенском соборе читалось поучение о чуде святителя Мелетия, совершившемся только тогда, когда он сложил свои персты правильно. В соборе молилось множество народа, бояре, и был сам царь. Патриарх Никон попросил Антиохийского Патриарха Макария пояснить, как именно слагал святитель Мелетий свои персты, то есть как нужно понимать прочитанное место из поучения. И Патриарх возгласил: “Аз преемник и наследник сего святителя Мелетия Престолу; вам известно, яко сей святитель Мелетий три первые персты разлучены показа друг от друга, от них же и знамения не бысть; тыяже паки три соедини, имиже и знамение показа. И аще кто сими треми персты на лице своем образ Креста не изобразует, но имать творити, два последние соединяя с великим пальцем, да два великосредняя простерта имети, и тем образ Креста изображает, таковый арменоподражатель есть, арменове бо тако воображают на себе Крест”.
Несколько позднее, в Неделю Православия, Антиохийский и Сербский Патриархи провозгласили проклятие на тех, кто неправославно, то есть двоеперстно совершает крестное знамение. Церковный историк митрополит Макарий (Булгаков) справедливо заметил по этому поводу: “Вот кем и когда изречена первая анафема на упорных последователей двуперстия”. Состоявшийся вскоре Собор русских иерархов также признал правильность такого постановления. Собор свидетельствовал книгу “Скрижаль”, в которой нашли отражение вопросы, волновавшие в то время Русскую . Наряду с этой книгой Московский печатный двор выпустил правленые богослужебные книги.
Принципиальная особенность правки, ведшейся начиная с Патриарха Никона, заключалась в обращении не только к древнерусским рукописям с “добрыми” переводами, но и к греческим оригиналам. Именно к этому времени относится появление в Москве большого собрания греческих манускриптов, и поныне являющихся бесценным сокровищем нашей культуры. Это чрезвычайное по важности дело – обогащение русского книжного фонда греческими рукописями – с благословения Патриарха Никона осуществил Троицкий келарь, старец Арсений Суханов, специально ездивший на Восток. На Святой Горе Афон он обошел 17 монастырей, просматривая в каждом библиотечные фонды. Отбирая в афонских архивах древние греческие рукописи, старец Арсений обращал также внимание на то, кому раньше принадлежали данные кодексы. Так оказались привезенными в Москву книги, принадлежавшие ранее Константинопольским Патриархам Иеремии I (1522–1546) и Матфею; Максиму, епископу города Кифиры (1549–1602), и др. В Москву же таким образом вернулась и книга, некогда отосланная на Афон архиепископом Суздальским Арсением Элассонским. В афонских монастырях посланец Патриарха Никона отобрал лучшие древнейшие списки Священного Писания, творения отцов Церкви и подвижников-аскетов, памятники агиографии и каноники и много других рукописных сборников. Вся совокупность разнообразных по тематике церковных книг, привезенных на Русь, позволяет сделать предположение о характере патриарших инструкций Арсению Суханову, показывает широту и размах начинаемых Святейшим Патриархом мероприятий. В это же самое время значительно пополняется древнерусскими памятниками за счет старейших монастырских книгохранилищ патриаршая библиотека, основание которой некоторые исследователи относят к деятельности Всероссийского Митрополита Макария, жившего в ХVI веке. По повелению Патриарха Никона в 1653 году была составлена опись книг, находившихся в русских монастырях, “того ради, чтобы было ведомо, где которыя книги взяти, книг печатново дела исправления ради”. Всего было предназначено по описи к взятию из монастырских библиотек 2672 книги, главным образом славянские. Книги эти имеют надписи-автографы Патриарха Никона. Эта библиотека дошла до нас в составе Синодального собрания рукописей и имеет сегодня значение первостепенной важности. К этому собранию, пополнявшемуся и в последующее время, обращались и обращаются ученые-слависты. Описание собрания, не утратившее поныне научного значения, было начато профессором протоиереем Александром Горским, некогда бывшим ректором нашей Академии, по благословению святителя Филарета Московского . Инициативе Патриарха Никона принадлежит также создание библиотеки Новоиерусалимского монастыря, из которой происходит такой уникальный памятник XI века, как Изборник князя Святослава 1073 года.
Вся обширная деятельность Патриарха Никона характеризует его как человека весьма книжного и просвещенного для своего времени. В его библиотеке, в отличие, например, от книжного собрания Патриарха Филарета, было много иностранных книг: 67 греко-латинских, 26 греческих, пять латинских, три немецкие, итого 101 книга на иностранных языках из 156 книг его собрания, или 65%. Такое богатое собрание иностранных книг заставляет предположить, что Патриарх интересовался иностранными языками. Подтверждает это и наличие у него трех “Травников” на латинском языке. Известно, что Патриарх Никон интересовался медициной и во время своей ссылки лечил больных и давал им лекарства, что было ему даже поставлено в вину.
Книжные начинания Патриарха Никона были тесно связаны с деятельностью Печатного двора, который с 1653 года находился в полном его ведении. В это время расширяются помещения Печатного двора, значительно обновляется штат справщиков, трудившихся над исправлением книг. Активно участвует в издании книг ученый иеромонах Епифаний (Славинецкий), составляя предисловия к новым книгам, издаваемым на Печатном дворе, осуществляя переводы с греческого и латинского языков на русский. Одновременно была учреждена типография в основанном Патриархом Иверском монастыре, где затем была выпущена книга “Рай мысленный” и некоторые другие. В самом начале Святительства Патриарха Никона печатный двор впервые издал канонический сборник, Кормчую книгу; была выпущена книга “Скрижаль”, в которой изъяснялась Божественная служба. Выходят в свет Служебники, Евангелия, Апостолы, Псалтири, Часословы, Триоди, отдельные издания канонов, молебнов, поучения преподобного Ефрема Сирина и аввы Дорофея. Как видим, это были книги церковно-богослужебного характера, однако в текстах Предисловий нашли отражение различные проблемы, волновавшие в то время Русскую Церковь. В Предисловиях говорилось о состоявшихся Соборах и соборных суждениях, в которых также свидетельствовалась продукция Печатного двора.
Еще будучи Новгородским митрополитом, святитель Никон ввел в храмах своей епархии единогласие, выступив против имевшегося в Русской Церкви еще с XVI века нестроения, когда в храме одновременно могли совершаться несколько чтений или пений. Одной из главных задач в области церковного пения было устранение образовавшегося с течением времени противоречия между текстами и напевами. Первоначальное их единство было нарушено вследствие изменений, произошедших в звуковой стороне русского языка. Из живой речи исчезли полугласные звуки, которым соответствовали отдельные звуки мелодии. Чтобы сохранить строение напева, полугласные стали заменять полными гласными. В результате выработалась особая искусственная манера произношения, приводившая иногда к искажению смысла слов. Это специфическое певческое произношение и написание текста получило название раздельноречия , в отличие от древнего истинноречия .
На церковном Соборе 1654 года при Патриархе Никоне был поставлен вопрос об исправлении певческих книг, то есть о приведении напевов и текстов в соответствие с существующим произношением, и создана комиссия авторитетных знатоков-умельцев для выполнения этой работы, чему помешала начавшаяся эпидемия. Широко распространенная ныне пятилинейная нотация в музыке и в церковном пении впервые появилась при Патриархе Никоне.
С именем Святейшего Патриарха связано строительство трех монастырей Русской Церкви. Первым таким строением стала Иверская обитель на Валдайском озере, начатая в 1653 г., двести лет спустя после падения Константинополя. Сам Первосвятитель вспоминал о ее создании так: “Аз смиренный Никон, Божиею милостию Патриарх, от многих времен собрався в мысли своей, дабы во славу святому Имени Божию, идеже благоволит святая Его благодать, сотворил обитель на пользу себе и хотящим спастися…”. Он много думал о месте создания монастыря, и однажды “во един от дни преже помянутаго года на память пренесения мощей, иже во святых отца нашего священномученика и исповедника Филиппа, Митрополита, внезапу прииде мне, – говорит он, – в мысль о святей велицей соборней и апостольстей церкви Пресвятыя Богородицы честнаго Ея Успения”, об острове на Валдайском озере, которое запомнилось ему еще тогда, когда он был митрополитом Новгородским. Царь подарил Патриарху облюбованную им землю для монастырского строения.
Первоначально были построены деревянные храмы в честь Иверской иконы Богоматери и святителя Филиппа. Сюда же из Иверского монастыря на Святой Горе Афон была принесена точная копия чудотворной Иверской иконы Богоматери. Из Москвы в новооснованный монастырь были принесены ковчеги с частицами мощей Российских Первопрестольников Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, а из Новгородского Боровичского монастыря – мощи праведного Иакова, которого Святейший Патриарх в книге “Рай мысленный” назвал “великочестным гражданином Града Нового Церкве Божия Иерусалима”. Чудотворную Иверскую икону Святейший Патриарх “всякими лепоты украси со многим тщанием, и киот устрои великий и прекрасен и позлащен”. И в последующее время Святейший Патриарх делал различные вклады в этот монастырь: иконы, кресты со множеством частиц святых мощей.
Несколько позднее началось строительство еще двух монастырей. Патриарх Никон, будучи иноком Анзерского Соловецкого скита, в 1639 году отправился с острова Анзер в небольшом судне на материк. Бурей судно было прибито к Кий-острову Онежской губы. В благодарение Богу за избавление от гибели он поставил здесь деревянный крест. Позднее, когда в сане митрополита Новгородского он возвращался в Москву с мощами святителя Филиппа, он опять посетил этот остров и поставил там часовню. Став же Патриархом, он строит на Кий-острове монастырь в честь Животворящего Креста Господня. В 1660 году Патриарх Никон прожил около года во вновь основанном монастыре, где уже было закончено строительство соборного храма в честь Воздвижения Креста Господня с приделами, посвященными Архангелу Михаилу и святителю Московскому Филиппу. Престол в алтаре был выполнен из огромного гранитного камня наподобие Гроба Господня. Как отмечают исследователи, архитектурные особенности самого храма роднят его с Преображенским собором Соловецкого монастыря, построенным Митрополитом Московским Филиппом в бытность его настоятелем в Соловках. Второй монастырский храм на Кий-острове был посвящен празднику Происхождения Честных Древ Креста Христова и освящен 1 августа. Таким образом, в истории этого храма первый престольный праздник совпал с днем его освящения. Для Крестного монастыря был изготовлен Крест из кипариса, точно повторивший размеры Голгофского Креста Христова. Для этой цели в Иерусалим был послан патриарший иеромонах. Выполненный крест был обложен листами позолоченного серебра и в него были вложены частицы Древа Креста Господня и Ризы Господней, частицы Гроба Господня, камня Гроба Господня, камня вертепа; было вложено множество частиц мощей святых угодников: кроме мощей апостола Андрея Первозванного, первого проповедника веры Христовой на Руси, наряду с мощами восточных, общехристианских святых помещены были частицы мощей Митрополитов Московских Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, первого Казанского святителя Гурия, архиепископа Иоанна Новгородского, преподобных Сергия Радонежского, Антония Римлянина, Саввы Сторожевского, Евфимия Суздальского, праведного Иакова Боровичского и другие. В грамоте Патриарха Никона Крестному монастырю, изданной в 1656 году Печатным двором в виде небольшой брошюры, говорится о создании обители: “О упование и надежду всю имуще мы на Господа нашего Иисуса Христа, изволихом во славу святаго Имене Его создати от основания монастырь во имя Честнаго и Животворящаго Его Креста на Кии острове, иже есть на мори пред Онежским устием, и церковь создати и братию совокупити и именовати той святый монастырь, гречески Ставрос, еже есть славенски Крест”. О созданном для монастыря Кресте там же говорится: “И аще кто с верою восхощет к тому Животворящему Кресту на поклонение прийти да не менее тому силою святаго того честнаго и Животворящаго Креста благодать дается, якоже путешествующим во святая Палестинская места, в них же святое свое смотрение Христос наш исполни”. В надписи, сделанной на самом Кресте, можно прочитать: “Христе Боже! Помилуй и спаси душу мою силою Честнаго и Животворящаго Креста и святых ради молитв, их же мощи водружены в кресте сем”.
На примере строительства этих двух монастырей уже можно говорить о стремлении Патриарха Никона воссоздать на Руси православные святыни, которые в то время на Востоке были попираемы турками. С еще большей силой это стремление выразилось при создании главного детища Святейшего Патриарха – Ново-Иерусалимского монастыря. В одном из летописцев XVII века говорится: “Святейшему Никону, Патриарху Московскому и всеа Росии, прииде в мысль о строении монастыря и сниде на память, чтоб поставить церковь Воскресени(е) Христово такова, якова ж во святем граде Иерусалиме наречена бысть святая святым. По некоему же случаю изволившу ему ехати из Звенигорода путем и в сторону отъехав на дорогу Волоку Ламскому в деревеньку что стоит над Истрою рекою, и подальше того с поприще по тои же Истрои реки прииде на некое место пустое И полюбися место тое ко строению монастыря, и о сем испрош(а) у благоверного и боголюбивого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии самодержца. И последи того той святитель приказа тое место очистити, бысть же лесно добре”. Таким образом, началу строительства монастыря предшествовала расчистка местности. Окрестности получили палестинские имена, как-то: река Истра переименована в Иордан; специально вырытый близ скита поток назван Кедроном; находящиеся западнее монастыря возвышенности превратились в горы Фавор и Ермон; а с восточной стороны, на том месте, где стоял царь и с которого он любовался новосозданной обителью, построена часовня, названная Елеонскою.
Подобное явление, когда при создании монастыря культивируется ландшафт и переименовывается местность, имело место в России и позднее, например, в XIX в. при создании Ново-Афонского монастыря на Кавказе. Замысел создания “Святая Святых” – образа Иерусалимского храма с Гробом Господним – вынашивал еще царь Борис Годунов, но не успел его реализовать. Позднее сын Алексея Михайловича, царь Феодор, находясь под большим впечатлением от великого замысла Патриарха Никона о создании под Москвой образа Святой Земли, реализовал идею, уже глубоко укорененную в сознании русского православного человека, о Москве как о Третьем Риме и Новом Иерусалиме, и устроил в Кремле символический образ Нового Иерусалима с церковью Распятия наподобие Распятской церкви в иерусалимском храме Воскресения; церковь Воскресения Христова с сопредельно устроенной церковью Воздвижения Креста, или Распятия; рядом была возведена Голгофа, где находился алебастровый Гроб Господень и деревянное резное Распятие. Именно царь Федор Алексеевич вернул из ссылки Патриарха Никона и повелел похоронить его в Новоиерусалимском монастыре .
В строительной деятельности Святейшего Патриарха Никона усматривается еще одна дополнительная особенность. По примеру Анзерского скита Соловецкого монастыря, “островной” принцип никоновских монастырей становится их непременной характерной чертой . Ново-Иерусалимский монастырь тоже устраивается как островной. Для этого были использованы природная излучина реки Истры и система искусственных водоемов, отделивших монастырь со всех сторон от “материка”. Даже отходная пустынь (скит) Патриарха Никона близ Новоиерусалимского монастыря на берегу Истры, – место молитвенных подвигов святителя – была искусственно превращена в островок…
По принесенным из Святой Земли чертежам и модели иерусалимского храма Патриарх начинает строить величественный храм в честь праздника праздников – Воскресения Христова, повторив с высокой точностью архитектонику иерусалимского храма Гроба Господня. В житии Первосвятителя говорится об этом следующим образом: “Святейший же Патриарх повеле в Воскресенском монастыре созидати велику церковь зело и пространну, яковыя во всей России и во иных государствах в настоящем времени нигде не обретается; ибо оная Иерусалимская святая церковь, от озлобления турков, во многих местах разорена бысть, и иными неправославными верами, по своим их обычаем, изперепорчена”. В ротондовой части соборного храма была устроена часовня соразмерно Иерусалимской кувуклии, заключающая в себе копию сокровища всех христиан – Гроба Господня. В 1839 году, по завершении облицовки мрамором стен этой часовни, она была освящена приснопамятным святителем Московским Филаретом. Русское повторение общехристианской святыни получило характерное для русской архитектуры оформление в формах стиля барокко. Впервые для украшения храма изнутри и снаружи были во множестве использованы поливные изразцы. Главная идея Патриарха Никона – создание “Русского Иерусалима” – была осуществлена с большим архитектурным и художественным размахом, какого Русь до тех пор еще не знала. Во время всего строительства решающее слово было за Патриархом, который “всегда церковного строения назираще сам”.
Известно, что как в Валдайском Иверском, так и в Ново-Иерусалимском монастырях подвизалось разноплеменное монашеское братство, что долженствовало подчеркнуть вселенский характер никоновых начинаний. Символика строительных форм являлась наглядным призывом к Царству Небесному, к Новому Иерусалиму. С построением Ново-Иерусалимского монастыря для всех его посетителей пасхальное песнопение “Светися, светися, Новый Иерусалиме…”. приобретало качественно новое звучание. Неслучайно в иконографии Святейшего Патриарха Никона есть такое изображение, где он представлен на фоне основанного им монастыря со свитком в руке, содержащим надпись: “Светися, светися…”.
Один рукописный певческий сборник конца ХVII века содержит песнопение, созданное во время святительства Никона, где патриаршее осмысление значения Руси как Нового Иерусалима выражено с большой силой:
“Второй Иерусалим явися царство Московское,
Убо зрите и разумейте, вернии сынове света,
Российское достояние,
Премудрое строение света
Превечного Христа, Бога нашего,
Яко неиспытанны судьбы Его
и неисследованы пути Его.
Кто разуме Ум Господень
или кто собеседник Ему?
Творит бо, елико хощет”.
Большую и плодотворную церковно-просветительную деятельность Святейшего Патриарха Никона можно сравнить с трудами Всероссийского Митрополита Макария, управлявшего Русской в ХVI веке. Время их святительства разделяет около столетия, но многое в характере деятельности объединяет их. Прежде чем быть избранными на Московскую кафедру, оба плодотворно трудились на Новгородской кафедре. Характер деятельности Митрополита Макария и Патриарха Никона определялся стремлением к исправлению имеющихся церковных недостатков, в связи с этим при них наблюдается оживление соборной жизни Церкви. Митрополит Макарий и Патриарх Никон – выдающиеся книжники своего времени, но последний пошел уже дальше. Продолжая труды своего знаменитого предшественника, он обращается к первоисточникам и обогащает русский книжный фонд греческими рукописями. Приобретение древних манускриптов было связано с активизацией деятельности Печатного двора, к устроительству которого в середине ХVI века имел самое непосредственное отношение Митрополит Макарий. Патриарх Никон был большим почитателем Филиппа, Митрополита Московского, строил храмы и приделы, посвященные этому Святителю. И, несомненно, Патриарх хорошо знал его житие, в котором читаем такие слова: “Блаженному Филиппу прилежащу о управлении благоверия всего Православнаго христианства <…> благий сей нрав подражая благолюбиваго Макария Митрополита, усердно потщася последовать честным стопам его”. Поэтому неудивительно, что позднее, когда Патриарх Никон полемизировал с “тишайшим” царем Алексием Михайловичем, то говорил, что у царя все было хорошо до тех пор, пока он во всем слушал Митрополита Макария. Описывая событие перенесения в новосозданный Валдайский Иверский монастырь мощей праведного Иакова Боровичского, свидетельствование которых происходило при Митрополите Макарии, Патриарх Никон называет Святителя “богопоставленным первопрестольником благорачителным”, “опасным стада Христова пастырем”. О Митрополите Московском Макарии известно, что он “многих святых Российских чюдотворцов во свидетельство предложи и каноны и стихеры и праздновати устрои, яко ин архиерей никтоже, яко сей пречюдный рачитель Макарий”. Прославление святых в Русской Церкви происходило и в Первосвятителъство Патриарха Никона. В самом начале Патриаршества по его благословению было совершено открытие мощей и установлено празднование преподобному Даниилу Переславскому, духовному другу святителя Макария.
При Патриархе Никоне Русский Месяцеслов был пополнен установлением празднований чудотворным иконам Богоматери. В 1654 году в Россию была принесена Влахернская икона Богоматери, которую Патриарх встречал у Лобного места. В 1658 году по благословению Святейшего Патриарха Никона было установлено ежегодное празднование в честь Грузинской иконы Божией Матери. С Афона была принесена также Иверская икона Божией Матери, о чем было сказано выше.
При Патриархе Никоне начался исторический процесс объединения Малой России с Великой Россией, приведший позднее к соединению Киевской Митрополии с Московским Патриархатом. Вспыхнувшее на Украине в конце 40-х годов ХVII столетия патриотическое восстание под предводительством Богдана Хмельницкого нуждалось в поддержке. Сам гетман неоднократно обращался за помощью к Московскому царю и к Патриарху. На земском Соборе было принято решение о принятии малороссийского народа под высокую руку русского государя. Между тем отторжение от Польши исконно русских земель грозило военным конфликтом с польским государством. 25 октября 1653 года в Успенском соборе царь торжественно объявил, что он, “посоветовавшись с отцом, с великим государем Святейшим Никоном Патриархом”, решил идти войною на недруга своего – польского короля. Перед началом похода Патриарх в присутствии царя отслужил в Успенском соборе особый молебен, во время которого поименно называл всех военачальников, и своей речью вдохновил их на предстоящий ратный подвиг. Войска, отправлявшиеся на войну, Патриарх Никон собственноручно кропил святою водою. И снова в речи к воеводам он воодушевлял их к усердному исполнению ратного долга, призывая возложить надежду на помощь Божию и Пресвятой Богородицы. По распоряжению Патриарха Никона в связи с начавшейся войной с монастырских и архиерейских владений собирался и отсылался в армию хлеб; направляли подводы для войска, лошадей. Эти усилия Святейший Патриарх сопровождал письмами к государю, находившемуся в районе военных действий.
Оставаясь в Москве, Патриарх своим мудрым оком наблюдал за ситуацией в столице, вникал в государственные дела, часто вознося молитвы в Успенском соборе о победе русского оружия. В это время в России началось моровое поветрие, и смерть унесла много жизней и в самой Москве. Заботясь о безопасности царской фамилии, Патриарх Никон вместе с семьей государя отправляется в Вязьму, в более надежное место. В патриаршем житии говорится: “Живущу же Святейшему Патриарху с царским домом во граде Вязме, прииде ту с победою и благочестивый царь, видя весь свой дом царский во всяком здравии; и слышав о присноусердном хранении Святейшего Патриарха, вельми возрадовася, не тако яко за победу польскаго короля и за взятие многих градов, наипаче же за сохранение своего царскаго дому”.
Однако взаимоотношения царя и Патриарха в это время становятся уже далеко не такими искренними, как ранее. В бытность его Новоспасским архимандритом Никон каждую пятницу бывал у государя, беседовал с ним, имел возможность печаловаться за обижаемых. Когда Никон был поставлен митрополитом в Новгород, царь Алексей Михайлович в одном из своих писем обратился к нему с такими сердечными словами: “Милостивому, кроткому, благосердому, беззлобивому, но и паче же любовнику и наперснику Христову, и рачителю словесных овец; о крепкий воине и страдальче Царя Небеснаго, о возлюбленный мой любимиче и содружебниче святый владыко! Пишу тебе светлосияющему во архиереех, аки солнцу сияющу по всей вселенней, тако и тебе сияющу по всему нашему государству благими нравы и делы добрыми, собинному нашему другу душевному и телесному”. К патриаршему периоду относится следующее известие: “Любовь царя и царицы к Никону, – пишет архидиакон Павел Алеппский, спутник Антиохийского Патриарха, – превышает всякое описание. При личном свидании с Патриархом царь всегда испрашивает у него благословение и целует его руку, а Никон в то же время целует царя в голову”.
К сожалению, такие добросердечные отношения между Патриархом и царем продолжались недолго. В жизнеописании Святейшего Патриарха рассказывается следующее: “Не по мнозе же времени, позавидев общий супостат великия любви между благочестивым царем со Святейшим Никоном Патриархом, нача быти между ими безсоветие и распря чрез некиих злых человек, иже от супостата на то устроенных; и егда случахуся праздничныя дни и бываху великого государя (Никона – а. М .) выходы в соборную церковь и на исхождение с литиями, тогда благочестивый царь, подущаем злыми ближними своими боляры, в те обыклыя похождения не исхождаше. Святейший же Патриарх множицею его ожидаше благовест продолжая; благочестивый же царь присылаше к нему и повелеваше не ждати себя и тако бысть между ними распря и безсоветие”.
Отсутствие царя в Москве в связи с военными действиями способствовало его охлаждению к Патриарху Никону, которого он в свое время, как мы помним, слезно просил о согласии на избрание в Патриархи. Было у Патриарха и много недоброжелателей, завидовавших его возвышению при незнатном происхождении, которым царь начал со временем все больше внимать. В такой ситуации Святейший Патриарх Никон решился на уход с кафедры. Подобный прецедент в истории Русской Церкви имел место в ХV веке, когда после освящения в Кремле новопостроенного Успенского собора Великий князь Иван III стал выговаривать Митрополиту Геронтию за неправильность совершенного им крестного хода. Спор дошел до того, что Митрополит удалился с кафедры, и Великий князь, государь вся Руси, был вынужден “добить челом” Святителю, чтобы тот вернулся на Первосвятительский престол . Оказавшись в подобной ситуации, “тишайший” царь Алексий Михайлович не последовал такому примеру.
В последующей печальной судьбе Святейшего Патриарха Никона сыграл немалую роль прибывший на Русь Газский митрополит Паисий (Лигарид). Он был, по выражению профессора Н. Ф. Каптерева, “воспитанником иезуитов”. В декабре 1666 года на Соборе в Москве при участии Патриархов Александрийского и Антиохийского Патриарх Никон был осужден главным образом за оставление Первосвятительского престола.
Около пятнадцати лет продолжалось его заключение сначала в Ферапонтовом, а затем в Кирилло-Белозерском монастыре в качестве простого монаха. При царе Феодоре Алексеевиче, незадолго до кончины Патриарха Никона, ему было разрешено вернуться в любимый Новоиерусалимский монастырь. Но эта царская милость запоздала: по дороге, будучи в Ярославле, Патриарх Никон тихо отошел ко Господу. Его кончина была описана следующим образом: “Блаженный же возлег на уготованном одре, дав благословение своим ученикам, руце к персем пригнув, со всяким благоговением и в добром исповедании, благодаря Бога о всем, яко во страдании течение свое соверши, с миром успе, душу свою в руце Богу предаде, Егоже возлюби. От жития сего отъиде в вечное блаженство в настоящее лето от создания мира 7181 (1681), месяца августа в 17 день”. Погребен почивший Первосвятитель был в Воскресенском соборе Новоиерусалимского монастыря. Позднее по ходатайству русского правительства Восточные Патриархи сняли с почившего Первоиерарха наложенное осуждение.
Святейший Патриарх Никон предстает перед нами большим аскетом. Он любил торжественные богослужения, надевал драгоценные митры и облачался в дорогие саккосы, под которыми, однако, скрывался кованый железный монашеский параман весом в 6 кг. О подвижничестве Никона, Святейшего Патриарха всея Руси и Великого государя, свидетельствуют крошечные размеры его кельи и каменное ложе в “отходном” скиту Новоиерусалимского монастыря. При этом следует учитывать солидный рост Патриарха. В этой келье он, жесточайшим житием “живяше, вящшия молитвы и поклоны и пост прилагаше, сна же всегда вельми мало требоваше, яко в нощеденствие точию три часа”. Известно, что в Крестном монастыре он сам ископал колодец, вместе с другими иноками без устали носил землю и кирпичи при строительстве Новоиерусалимского монастыря.
Замечательно его почитание Креста Христова, выразившееся в строительстве Крестного монастыря и запечатленное в иконографии: на иконах того времени можно встретить изображения Патриарха Никона и Митрополита Московского Филиппа, припадающих ко Кресту или к Господу Вседержителю. Он достойно нес свой крест – и будучи вознесенным до сана Всероссийского Патриарха и Великого государя, и будучи низверженным до простого чернеца. В связи с этим почитание Патриархом Митрополита Филиппа, скончавшегося в изгнании, приобретает особый смысл. Профессор-историк Н. Ф. Каптерев делает справедливый вывод о характере осуждения Патриарха Никона: он “не повредил ни одного догмата веры и ничем не угрожал безопасности государства и общества, никого не восстановлял против царского величества и царской державы, не был ни церковным еретиком, ни государственным или каким-либо уголовным преступником. Несмотря на то, с одной стороны, остались непризнанными и неоцененными по достоинству, даже непомянутыми заслуги, оказанные им Церкви Православной, а с другой стороны, к его частным слабостям и проступкам не оказано никакого снисхождения, и он принял суд как самый тяжкий церковный или государственный преступник, как злодей…”.
В ученой литературе о Патриархе Никоне написано много работ в связи с теми или иными вопросами. Но совокупного осмысления его плодотворной деятельности и больших начинаний, осуществленных, кстати сказать, за короткий срок Патриаршества, с 1652 по 1658 год, не имеется. Его труды по исправлению книг и принцип подхода к исправлению книг были продолжены впоследствии в Русской Церкви. Созданные Патриархом Никоном монастыри и их посвящение – это целое богословие, своеобразно нашедшее выражение в его деятельности. Он внес вклад в развитие церковного пения, церковного искусства и русской культуры. Изучение всего этого – дело будущего русской церковной исторической науки.
В ХVIII веке в Горицком монастыре в Переславле-Залесском была устроена Гефсимания с церковью Успения Пресвятой Богородицы и что-то еще. Вскоре появились Вифания и Гефсимания близ Троицкой Лавры. Под Тверью и сейчас существует село с названием Еммаус, где до революции располагалась дача архиерея – на том же расстоянии от Твери, что и палестинский Еммаус от Иерусалима. На Анзере есть гора Голгофа, вершину которой венчает Распятская церковь с приделом Успения наподобие Гефсимании. Замечательно, что Голгофо-Распятский скит был основан иеромонахом Иовом, в схиме Иисусом, а под Голгофой в XIX в. была выстроена Воскресенская церковь. В начале ХХ века на острове Валаам были устроены два последних по времени скита – Воскресенский и Гефсиманский. Тогда же в новых названиях была запечатлена священная топография Иерусалима – горы Фавор с собором Спасо-Преображенским, Елеон с часовней Вознесения и Сион; Иосафатова долина, поток Кедрон, Мертвое море, река Иордан, Гефсиманский сад, кувуклия.
Будучи в заточении в Ферапонтовом монастыре, Патриарх Никон, насыпав камней, устроил остров посреди Бородавского озера, водрузив на нем святой Крест, где он уединялся для молитвы.
В последующее время, в XVI веке, положение Предстоятелей Русской Церкви усугубилось. При Василии III “оставил” престол Митрополит Варлаам (1511–1522; †1533). В малолетство Иоанна Грозного бояре свели с престола Митрополита Даниила (1522–1539; †1547) и Митрополита Иоасафа (1539–1542; †1555). После святительства Митрополита Макария (1542-†1563; пам. 30 дек.) все последующие Предстоятели Русской Церкви времени Иоанна Грозного либо сами оставили престол, либо были сведены: Митрополит Афанасий (1564–1566; †?), святитель Филипп (1566–1568; †1569; пам. 9 янв.), Митрополит Кирилл (1568–1572; †?) и Митрополит Антоний (1572–1581; †?). Царь Борис Годунов свел с престола Митрополита Дионисия (1581–1589; †?). Учреждение Патриаршества не изменило данную ситуацию. Лжедмитрий I свел с престола первого Всероссийского Патриарха Иова (1589–1605; †1606; пам. 19 июня), царь Василий Шуйский свел ставленника самозванца – Патриарха Игнатия грека (1605–1606; † ок. 1640). Во время Семибоярщины и польско-католического присутствия в Кремле был заточен в Чудовом монастыре и затем погиб Патриарх Ермоген (1606–1611; †1612 пам. 17 февр.). Завершающая страница в этом перечне – трагическая судьба Патриарха Никона.
Дата рождения: 7 мая 1605 г. Страна: Россия Биография:Никита Минич Минин (Минов) родился 7 мая 1605 г. в крестьянской семье села Вельдеманово Нижегородской губернии. Он пережил очень трудное детство — мачеха ненавидела мальчика, морила его голодом, била и пыталась убить. В 12 лет Никита покинул отчий дом и поступил для продолжения учения в Макариев Желтоводский монастырь.
По настоянию умирающего отца Никита возвратился домой, женился, принял на себя заботы о хозяйстве, однако его по-прежнему влекли Церковь и богослужение. Будучи человеком грамотным и начитанным, он вскоре стал приходским священником.
По ходатайству московских купцов священник Никита с семьей переехал в Москву. Десять лет продолжалась его супружеская жизнь, однако все трое его детей умерли в младенчестве, и в 1635 г. отец Никита убедил жену принять монашеский постриг в московском Алексеевском монастыре, дав за нее вклад и оставив денег на содержание. В возрасте 30 лет он также принял постриг с именем Никон в Свято-Троицком Анзерском скиту .
Через некоторое время преподобный Елеазар Анзерский, начальный старец скита, вменил в обязанность Никону совершение Литургий и заведование хозяйственной частью скита. В 1639 г. Никон был принят в Кожеозерский монастырь и в 1643 г. избран игуменом монастыря.
В 1646 г., приехав в Москву за сбором милостыни, произвел сильное впечатление на 16-летнего царя Алексея Михайловича своей высокой духовностью, глубокой аскетичностью, обширными познаниями и живым нравом. Царь оставил его в Москве, назначив архимандритом столичного , где была родовая усыпальница Романовых. Алексей Михайлович часто ездил туда молиться и еще более сблизился с архимандритом Никоном, которому приказал ездить к нему во дворец на беседы каждую пятницу.
Пользуясь расположением царя, архимандрит Никон ходатайствовал за утесненных и обиженных, и вскоре ему было поручено принимать просьбы от всех искавших царского милосердия и управы на неправду судей. Никон занял исключительное положение в Москве и приобрел всеобщую любовь.
11 марта 1649 г. Патриархом Иерусалимским Паисием, бывшим тогда в Москве, Никон был поставлен митрополитом Новгородским и Великолуцким.
В 1652 г. после смерти Патриарха Иосифа из числа 12 кандидатов митрополит Никон, согласно царскому желанию, был избран для поставления в Патриархи.
25 июля 1652 г. Никон был возведен на Патриарший престол. Во время интронизации царь дал ему обещание не вмешиваться в дела Церкви. Подобно , он имел титул «Великого Государя», который получил в первые годы своего Патриаршества ввиду особого царского расположения.
Влияние Патриарха Никона на гражданские дела было очень значительным, он являлся первым советником царя. В частности, при активном содействии Патриарха Никона в 1654 г. состоялось историческое воссоединение Украины с Россией. Земли Киевской Руси, некогда отторгнутые польско-литовскими магнатами, вошли в состав Московского государства. Это привело в скором времени к возвращению исконно православных епархий Юго-Западной Руси в лоно Матери — Русской Церкви. Вскоре с Россией воссоединилась и Белоруссия. К титулу Патриарха Московского «Великий Государь» присоединилось наименование «Патриарх всея Великия и Малыя и Белыя России».
С самого начала своего Патриаршества Никон установил строгий порядок в богослужении. Единогласие и «наречное» пение при нем стали нормой. Патриарх Никон был талантливым проповедником. Особенно ревностно проявил себя как церковный реформатор. Помимо упорядочения богослужения, он заменил при крестном знамении двуперстие троеперстием, провел исправление богослужебных книг по греческим образцам. Церковные реформы Патриарха Никона породили старообрядческий раскол, последствия которого омрачали жизнь Русской Церкви на протяжении нескольких столетий.
Патриарх Никон много заботился о церковном благолепии. Носивший в быту самые простые одежды, Предстоятель употреблял за богослужением такие богатые облачения, каких не имел никто из русских Патриархов.
Первосвятитель всячески поощрял церковное строительство, при нем были сооружены богатейшие монастыри Православной Руси: под Москвой, именуемый «Новым Иерусалимом», Иверский Святоозерский на Валдае и Крестный Кийостровский в Онежской губе.
Под влиянием Патриарха Никона в России упорядочивалась система попечения о нищих, убогих, нуждающихся людях, велась активная борьба против несправедливости и коррупции в судебных органах. По настоянию Святейшего Владыки царь принимал меры по пресечению пьянства и нравственной распущенности.
Патриарх Никон стремился противодействовать тому, что считал посягательством гражданского правительства на его юрисдикцию и полномочия. Особенный протест вызвало принятие Соборного уложения 1649 г., умалявшего статус духовенства, ставившего Церковь фактически в подчинение государству. Вследствие этого, а также интриг со стороны бояр (активная деятельность Предстоятеля часто приводила к ущемлению их интересов и вызывала недовольство со стороны правящей элиты) произошло охлаждение отношений между царем и Патриархом.
Летом 1658 г. в качестве протеста Патриарх Никон оставил Москву и уединился в основанном им Воскресенском Ново-Иерусалимском монастыре. В 1666 г. при участии Патриарха Александрийского Паисия и Патриарха Антиохийского Макария прошел Большой Московский Собор, в ходе которого состоялось разбирательство по делу Патриарха Никона. Решением Собора он был лишен Патриаршего достоинства, извергнут из епископского сана и стал простым монахом, отправленным в заточение: сначала в Ферапонтов монастырь, затем, в 1676 г., был переведен в Кирилло-Белозерский монастырь. При этом церковные реформы, проведенные Никоном, получили одобрение Собора.
Перед смертью царь Алексей Михайлович в своем завещании просил у прощения у низложенного Патриарха. Новый царь Феодор Алексеевич принял решение о возвращении Патриарху Никону сана и просил его вернуться в основанный им Воскресенский монастырь.
17 августа 1681 г. Патриарх Никон, изнуренный скорбями и болезнями, скончался на пути в Ново-Иерусалимскую обитель. 26 августа в присутствии царя Феодора Алексеевича состоялось погребение.
Согласно завещанию, почивший был погребен в южном приделе (Усекновения главы Иоанна Предтечи) собора Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. В сентябре 1682 г. в Москву были доставлены грамоты четырех Восточных Патриархов, разрешавшие Никона от всех прещений и восстанавливавшие его в сане Патриарха Московского и всея Руси.
Патриарх Никон – один из наиболее известных московских патриархов, который вошел в историю благодаря своим церковным реформам.
Они были направлены на изменение использующейся русской обрядовой традиции. Этот процесс был осуществлен по причине необходимости унификации церковных обычаев с греческими нормами, действующими и в настоящее время.
Биографические данные
Патриарх Никон родился в семье обычных крестьян 7 мая 1605 года в небольшом селе под названием Вельдеманово. Уже в 12-летнем возрасте будущий глава православной церкви ушел из отчего дома, начав свое обучение в монастырской обители.
В 20 лет Никита Минич (мирское имя патриарха) переехал в Москву. Семье Минина пришлось пережить несколько трагических событий.
Трое детей, которые у него родились в браке, вскоре скончались. Именно поэтому впоследствии Никита Минич принял постриг.
Пребывая на Соловецких островах, в 1643 году Никон получил сан игумена. Через 3 года после этого он переехал в Москву по причине сбора милостыни на церковь.
В столице он познакомился с Алексеем Михайловичем, который стал основной фигурой в жизни будущего главы российского православия. Именно государь предоставил Никону сан архимандрита Новоспасского монастыря, использующегося в то время для погребения членов семьи Романовых.
В 1649 году Никона избрали митрополитом Новгородской земли . Через несколько месяцев после этого у него начались довольно сложный этап в жизни. В это время в Новгороде начался голод, что спровоцировало возникновения бунта в городе.
Такие испытания позволили проявиться у церковника настоящему мужеству, стойкости духа и силе воли.
В 1652 году скончался российский патриарх Иосиф. По этой причине царь предложил занять его должность именно Никону, на что последний согласился.
Патриаршая деятельность
В XVII столетии роль патриарха была одной из ключевых в государстве. В его функции входило принятие очень важных для страны решений. К ним относились помилования невинно осужденных людей, проведение консультаций с царем по поводу его действий, а также проведение судебных процессов, возникающих по тем или иным духовным вопросам.
Вследствие этого Алексей Михайлович постоянно выражал свое доверие и уважение Никону. Фактически патриарх стал соправителем Московского государства.
Никон не только руководил церковью, но и часто влиял на большое количество светских дел. Именно он в 1654 году был одним из инициаторов воссоединения Украины с Россией. Территории Руси, которые в то время пребывали в составе ВКЛ, перешли в подчинение Москвы.
Таким образом российская церковь сумела вернуть ранее отделившиеся от нее православные епархии, относящиеся к Юго-Западной Руси. Через некоторое время подобный процесс произошел и с теми приходами, которыми располагались на территории современной Беларуси.
Патриарх Никон вошел в историю благодаря таким своим достижениям:
- активизации церковного строительства по всей территории государства;
- унификации обрядовых традиций с греческими нормами;
- восстановление Украины с Россией и др.
В период правления Никона были возведены одни из наиболее крупных и богатых православных обителей . Многие монастыри государства были основаны именно в XVII столетии.
Реформирование обрядовой традиции и его последствия
Со временем деятельность патриарха Никона вызвала несколько волн недовольства. Это способствовали внедрения нескольких изменений в обрядовый процесс, которые были предприняты главой российского православия для унификации традиций в соответствии с греческими церковными нормами.
К тому же духовенство негативно отреагировало на внесения изменений в православные книги, чему активно способствовал патриарх.
В 1666 год у был проведен церковный Собор, участники которого лишили Никона его сана. После этого бывшего главу российского православия отправили в Ферапонтов монастырь, являющийся довольно удаленным от столицы. Через 10 лет Никона перевели в Кирилло-Белозерскую обител ь.
Несмотря на то, что Собор 1666 года лишил патриарха его статуса , духовенство приняло все внедренные им изменения. Формальным поводом отставки Никона стало его вмешательство в светские дела государства, не имеющие отношения к церкви.
Восстановление в сане и смерть
В изгнании бывший патриарх пребывал на протяжении 15 лет . Алексей Михайлович считал перед своей смертью, что именно в ссылке Никона заключалась основная его ошибка при управлении государством.
Новый глава России – Феодор Алексеевич – после восхождения на трон вернул патриарху его прежний сан. Никон скончался в поездке в Москву в 1681 году.
Погребение прошло в Ново-Иерусалимском монастыре со всеми необходимыми почестями. Через год после этого в столицу пришли четыре грамоты глав других церквей, подтверждающие восстановление Никона в его прежнем сане.
Седьмой патриарх Московский и Всея Руси, известный под монашеским именем Никон, родился в мае 1605 года в селе Вельдеманово под Нижним Новгородом в семье мордовских крестьян. Имя его в миру было Никита Минов (Минич, Минин). Мать его рано умерла, и отец женился снова. Мачеха Никиту невзлюбила. Пасынку всегда доставался последний кусок со стола, он постоянно был голоден. Однажды она даже столкнула его в погреб, надеясь, что ребенок сломает себе шею. Однако он уцелел. А когда Никита зимним утром залез погреться в остывающую печь и заснул, мачеха заложила его дровами и затопила, закрыв печь заслонкой... Спасибо бабушке, которая раскидала занявшиеся поленья и вытащила внука.
Подростком Никита обучился грамоте. Отец отвез его к учителю, у которого юноша прожил некоторое время. Но, вернувшись домой, Никита стал забывать Писание и однажды взял «нечто из дому отца своего» и ушел в Троицкий Макариев Желтоводский монастырь. Эта обитель на восемь лет стала его домом. Там он жадно читал, вникал в церковные службы, готовился постричься в монахи. Чтобы не проспать начало богослужения, даже ночевал под звонницей «у благовестного колокола». В том же монастыре он познакомился и со своими будущими заклятыми врагами - Иваном Нероновым и Аввакумом Петровым, но о них позже. По легенде, некий ясновидящий татарин предсказал юноше великое будущее: «Почто ты так просто ходиши? Блюдися и ходи опасно, ибо ты будешь государь великий царству Российскому!» «Опасно» здесь значит «осторожно».
Однако отец слег, и двадцатилетнему Никите пришлось вернуться домой. Он женился, стал священником в соседнем селе. Видимо, молодой батюшка чем-то выделялся на фоне прочих сельских пастырей, если московские купцы, приезжавшие на Макарьевскую ярмарку, уговорили его перебраться в столицу. В Москве отец Никита прослужил около десяти лет. Наладился быт, появились знакомые, будущее казалось определенным. Но мирное течение жизни оборвала страшная драма: за год один за другим умерли все трое детей, которых прижили супруги...
Отец Никита воспринял это как кару свыше за свое отступничество от монашеской жизни. Перст судьбы указывал ему путь освобождения от всего, что связывало его с миром. Уговорив супругу уйти в Алексеевский девичий монастырь, сам он принял постриг и имя Никона в далеком Соловецком монастыре. В 1642 году он оказался в Анзерском скиту на Белом море.
Увы, отношения с основателем монастыря Елеазаром Анзерским не сложились. Никону пришлось даже спешно покинуть обитель в шторм на рыбачьей лодке. Возможно, он не сошелся с Елеазаром во взглядах на то, как расходовать деньги на обустройство скита.
Скитаясь по северу, Никон набрел на Кожеозерскую пустынь. Построил на уединенном островке келью и зажил отшельником. Он стремился к одиночеству, разрыву с миром, но иная судьба настойчиво стучалась в дверь его кельи. Братия, оценив таланты инока, уговаривала его возглавить их - стать игуменом. Наконец Никон согласился, и для монастыря настали времена процветания. За три с небольшим года сюда было прислано 8 царских грамот, монастырю отдали земли на оброк, пожаловали рыбные ловли на Онеге, разрешили варить соль.
Положение обязывало Никона бывать в столице, где он в 1646 году сошелся с борцами за «истинное благочестие». Это был оплот «православного фундаментализма» во времена мягкосердечного патриарха Иосифа. В кружок входили давние знакомые Никона протопопы Иван Неронов и Аввакум, главой был Стефан Вонифатьев, духовник царя Алексея Михайловича.
Объединение «обличителей и ревнителей» возникло не на пустом месте. Смута, слабость государственной и церковной власти привели к тому, что пороки на Руси вырвались наружу: упадок нравов, разгул преступности, пьянство, равнодушие к церковной службе. Московские ревнители благочестия бичевали в своих проповедях «леность и нерадение поповское» и мирян, «которые стоят в церкви с безстрашием и со всяким небережением».
Никон столь же пламенно обличал духовенство, отошедшее от норм христианской морали, и требовал строгого соблюдения канонов богослужения. Вскоре по желанию приметившего его царя Никона назначили архимандритом московского Новоспасского монастыря - родовой усыпальницы Романовых. Теперь по пятницам он ездил во дворец, подолгу беседовал с царем. Да и сам Алексей Михайлович частенько навещал архимандрита.
В 1648 году Никон стал митрополитом Новгородским - это была первая по значению кафедра на Руси. В Новгороде он показал себя с лучшей стороны. Во время голода открыл погребную палату и кормил бедняков. Из его казны бедным раздавались деньги, для совсем беспомощных устроили богадельни. Никон получил от царя разрешение рассматривать дела узников, и, как говорили, вызволял несправедливо осужденных и отпускал покаявшихся.
В 1650 году в Новгороде вспыхнул бунт. Поводом послужила скупка немецкими купцами съестных припасов в голодное время. Восставшие ворвались в Софийский дом, где Никон укрыл воеводу и стрелецких голов. Митрополит пытался остановить толпу, был жестоко избит, но покоев, где прятался воевода, не тронули. Очнувшись, Никон собрал духовенство и пошел под колокольный звон с крестным ходом. Его речь рассеяла толпу. Погромы и самосуд прекратились, а Никон начал тайные переговоры с видными горожанами, убеждая их успокоить новгородцев.
Бунт был прекращен почти бескровно, это еще выше подняло авторитет Никона в царских глазах. Алексей Михайлович объявил, что если митрополит простит бунтовщиков, то и царь не станет их судить. Когда к городу подступило войско, новогородцы, собравшись в Софийском соборе, со слезами просили Никона о заступничестве. И митрополит отпустил им грехи - после трехчасового поучения.
«О, крепкий воине и страдальче Царя Небесного, о, возлюбленный мой любимче и сослужебниче, святый владыко, - писал царь двумя годами позже, приглашая Никона в Москву на выборы патриарха после кончины Иосифа. - Возвращайся, Господа ради, поскорее к нам... а без тебя отнюдь ни за что не примемся».
В июле 1652 года Никон стал патриархом и с жаром взялся за давно намеченное. Например, за «единогласие», которое вводили еще при его предшественнике - исполнять службу на несколько голосов ради ее ускорения запрещалось. «Изумительный порядок всех церемоний и священнодействий» поражал иностранцев.
Ограничиваться делами церкви Никон не собирался. При его участии разворачивалась первая на Руси «антиалкогольная кампания». Вместо кабаков открывались «кружечные дворы», где подавали «по одной чарке человеку». Но не всякому. Священников и монахов туда вообще велено было не пускать и питья им не продавать. «Прослышав о чьем-нибудь проступке, даже об опьянении, - вспоминал Павел Алеппский, прибывший в Москву со свитой своего отца, патриарха Антиохийского, - он немедленно того заточает, ибо его стрельцы постоянно рыщут по городу и как только увидят священника или монаха пьяным, сажают его в тюрьму, подвергая всяческому унижению».
Борьба за трезвость сопровождалась борьбой за чистоту веры. Тут Никон избрал самый простой путь - запретил живущим на Москве иностранцам носить русское платье и нанимать русских слуг. Им выделили «место компактного проживания», получившее название Немецкой слободы.
Царь поддерживал идеи патриарха. Первые годы патриаршества Никона и его дружбы с царем - время взлета духовной власти на Руси. Оба впечатлительные и порывистые, практичные, но с развитым эстетическим вкусом, они тем больше давали друг другу, что за патриархом было преимущество житейского опыта и решительного характера, за царем - душевной мягкости и чуткости. Никон обсуждал с царем государственные вопросы, поддержал его в деле присоединения Малороссии и благословил на войну с Польшей ради воссоединения русских земель. Отправляясь в 1654 году в поход, царь оставил Никона править государством - к недовольству родовитых бояр. А возвратясь с войны, наградил патриарха поразившим всех титулом «великий государь».
Сторонники Никона умилялись «богоизбранной и богомудрой двоице» царя и патриарха, говорили о «симфонии» - единении двух ветвей власти по образцу Византии. Далекое северное Московское царство стало главным покровителем пришедших в упадок восточных патриархатов - Константинопольского, Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского. В Москве - новой столице православного мира - заговорили об освобождении Константинополя и вообще всех единоверцев от власти мусульман и католиков. Казалось, сбывается древнее пророчество о «третьем Риме».
Чтобы грядущее объединение всех православных земель стало прочным, нужно было устранить накопившиеся различия в богослужении - результат раздельного существования патриархатов. Исправлять русские церковные книги по греческим и южнославянским образцам начали еще в XVI веке. Никон при поддержке царя ускорил дело. (Ныне признано, что образцы отнюдь не были древними, как тогда провозглашалось. Большей частью они относились к XVI веку, а византийскую традицию полнее сохранила как раз русская церковь.) Как бы то ни было, исправления не касались основ веры, вопрос казался «техническим». Но тут, как всегда на Руси, вмешался «субъективный фактор».
К концу патриаршества Иосифа все важные решения, принимались под влиянием «церковного лобби» - кружка ревнителей благочестия. Большинство его участников отличались истовостью и непримиримостью. Никон, выходец из того же кружка, не был исключением. Став патриархом, он взял управление в свои руки и теперь сам назначал архиереев и рукополагал священников. Бывших единомышленников - даже царского духовника Вонифатьева - отстранили от церковной политики. Их это, конечно, не устраивало, и искры от столкновения «церковных тяжеловесов» упали на легко вспыхивавшую пожарами почву «бунташного века». Только в середине XVII столетия на Руси произошло 20 городских восстаний!
Начало положил конфликт Никона с протопопом московского Казанского собора Иваном Нероновым. Тот клеймил пороки, которыми была заражена церковь. Под огонь его критики попадала и высшая духовная власть. Но обличения, которые прежний миролюбивый патриарх пропускал мимо ушей, теперь привели к разбирательству. На церковном соборе Неронов обвинил Никона во лжи, корил его: «доселе ты друг наш был», а теперь, когда «государь волю дал», отвернулся от товарищей... В ответ Никон сослал Неронова и его единомышленников Аввакума, Логина, Даниила Костромского в далекие монастыри.
А тут еще введение малопонятных людям новшеств. Самым болезненным было изменение формы крестного знамения с двуперстия на троеперстие. Обе формы были освящены традициями, но реформаторы избрали не русскую, а тогдашнюю греческую манеру складывать персты, принятую кроме того в западнорусских землях. Впоследствии вопрос «как крестишься?» стал символом раскола на Руси, где грамотность была достоянием немногих, но прочно вошла в быт церковная обрядность. Привычные жесты и слова сопровождали человека с рождения до смерти - и вдруг их объявляют неправильными, даже еретическими...
Парадоксально, что сам Никон, вошедший в русскую историю как главный церковный реформатор, похоже, не считал реформу делом своей жизни. Его куда больше волновала борьба с обличителями вроде Аввакума и Неронова. Последнего Никон проклял и отлучил от церкви. Но когда Неронов в 1656 году вновь появился в Москве, репрессий не последовало. Никон велел поселить его в келье и позволил приходить к себе в крестовую палату. Даже разрешил отправлять литургию по старым служебникам: «Обои-де добры, - все равно, по коим хощешь, по тем и служишь».
В своего рода духовном завещании «Возражение, Или разорение смиреннаго Никона» патриарх ни словом не обмолвился о реформе. Однако механизм реформы был запущен: по храмам и монастырям распространялись новые, исправленные книги, вызывая ропот в народе. Ревнители «старой веры» находили себе все новых и новых сторонников.
Хозяйственная и государственная деятельность Никона шла успешнее. Неустанно заботясь о приращении церковных имуществ, он даже заслужил прозвище Скопидом. Никогда еще у церкви не было столько земли, рыбных ловель, лесов. Основывались новые монастыри. Чуть не вдвое увеличилось число принадлежащих церкви крестьян. Это было похоже на государство в государстве. Тем более что на землях патриаршей кафедры Никон взял суд в свои руки, он отрицал право судить духовных лиц в Монастырском приказе. Патриарх сам проверял счета, распределял налоги и распоряжался доходами.
Но на церковных делах он, как и прежде, не замыкался. Церковь много жертвовала на войну с Речью Посполитой и Швецией - Никон собирал с монастырей и епархий хлеб и подводы, снаряжал воинов, даже организовал производство пищалей и бердышей. Он вообще часто занимался тем, что не входило в обязанности главы церкви: во время чумы прокладывал дороги в объезд зараженных мест, устраивал заставы и карантины, а царскую семью вывез из Москвы подальше от моровой язвы.
Неудивительно, что, отлучаясь в действующую армию, царь оставлял патриарха во главе государства. Иностранцы писали: «Перед своим отъездом царь поставил на место себя полномочного наместника и несколько министров. Наблюдателем над ними он поставил патриарха; ни одно дело, важное или незначительное, не делается иначе, как с его совета и по докладу ему министрами каждое утро». Когда царь возвращался в столицу, Никон утрачивал эту власть, но добивался у Алексея Михайловича новых привилегий. Это вызывало недовольство бояр, и Никон настроил многих против себя. А как иначе? Ведь «министры царя и его приближенные сидят долгое время у дверей, пока Никон не дозволит им войти; они входят с чрезвычайной робостью и страхом».
Нажил противников он и среди духовенства. Никон был «истинный тиран по отношению к архиереям, архимандритам и всему священническому чину». Он ужесточил наказания, обложил священников налогами. Роптали, что он «возлюбил стояти высоко, ездити широко».
Наконец и царь начал тяготиться вмешательством Никона в государственные вопросы. А требовательный патриарх еще и лишил государя многих радостей. Например, «приказал Его Царскому Величеству уничтожить всех диких зверей, также собак и все, что относится к охоте». Это было уже слишком: Алексей Михайлович страстно любил соколиную охоту.
Сыграли роль и нашептывания бояр на ухо царю. Уже в 1656 году отмечали ссоры Никона с царем, вызванные «высокомерием патриарха и его грубым обращением, ибо он сделался чрезвычайно надменен». Алексей Михайлович все больше отдалялся от «собинного друга». Царь перестал бывать на патриарших богослужениях. Против Никона были настроены и бояре, и духовенство, и государь. А повод для столкновения вскоре нашелся.
В июле 1658 года Никона вопреки обычаю не пригласили на обед в честь приезда в Москву грузинского царевича Теймураза. Князя Мещерского, посланного патриархом во дворец, царский окольничий Хитрово намеренно или случайно ударил палкой. Мещерский закричал, что он патриарший стряпчий, но в ответ услышал дерзкое: «Не дорожися патриархом!»
Это был вызов. Никон потребовал наказать наглеца, но получил лишь обещание рассмотреть дело. Царь через князя Ромодановского, передал ему причину своего недовольства - мол, патриарх «царское величество пренебрег и пишется великим государем». От себя Ромодановский добавил, что царь почтил патриарха этим титулом «как отца и пастыря», а он, Никон, «того не уразумел». В тот же день Никон заявил, что оставляет патриаршество и со словами «от немилосердия ево царева иду с Москвы вон» удалился в Воскресенский монастырь. Шесть лет «симфонии» закончились. Начались восемь лет «церковного нестроения», когда патриарх формально не отрекся от сана, но фактически не был главой церкви.
По сути решался вопрос о том, каким государством будет Россия - светским или теократическим. Уход Никона исключил все промежуточные варианты. Теперь любой шаг государя навстречу патриарху означал бы выбор «византийского пути».
К счастью, главы обеих ветвей власти понимали, чем чревато силовое «продавливание» вопроса. Мог ли Никон, используя свой сан, накалить ситуацию до бунта? Возможно. Но он лучше многих знал: второй Смуты страна не переживет. Еще исполняя государственные дела и фактически замещая царя на троне, Никон видел, что войны ведутся из последних сил, любое ослабление было бы поистине губительно. И в ссылке патриарх оставался твердым, как сказали бы сегодня, государственником. Гонцы, посланные к опальному Никону Степаном Разиным с предложением стать духовным лидером восстания, ушли ни с чем.
Грозовой заряд «бунташного» XVII века пугал светскую власть. Церкви указали ее место, но пришлось долго искать законные пути, чтобы сменить Никона на более сговорчивого патриарха.
Царь оставил за ним три монастыря с вотчинами, справлялся о здоровье. Извещая о болезни боярина Морозова (бывшего воспитателя и свояка царя), попутно просил простить и его самого, если была какая-либо «досада». Но восстанавливать «премудрую двоицу» не желал.
Между тем, в годы «церковного безвластия» началась деятельность легендарных старообрядцев - Спиридона Потемкина, дьякона Федора, Никиты Добрынина, архимандрита Никанора. В Москве центром недовольства стал дом боярыни Морозовой. У нее часто бывал вернувшийся из ссылки в 1663 году протопоп Аввакум, которого власти поначалу встретили, «яко ангела Божия». Царь, не желая брожения в народе, даже принял мятежного священника и велел его «поставить в Кремле на монастырском подворье». Как потом писал Аввакум, «в походы мимо двора моево ходя, кланялся часто со мною низенько-таки, а сам говорит: «благослови-де меня и помолися о мне!» И шапку в ыную пору, мурманку, снимаючи с головы, уронил, едучи верхом. Давали мне место, где бы я захотел, и в духовники звали, чтоб я с ними соединился в вере».
Аввакум даже получил сто рублей - огромные по тем временам деньги. Но неукротимого протопопа жгла «огнепальная ревность». Староверы были слеплены из того же теста, что и мятежный патриарх. Но пока еще надеялись, что для них все вернется «на круги своя».
Царь не мирился с другом Никоном и уж тем более не собирался долго уговаривать его врагов. Собор 1666 года в присутствии Антиохийского и Александрийского патриархов лишил Никона патриаршества и сослал в Ферапонтов монастырь. Никто не встал на его защиту. Затем пришла очередь «оппозиции» - на Соборе 1667 года проклинали уже всех несогласных чохом: «Если кто не послушает нас или начнет прекословить и противиться нам, то мы такового противника, если он - духовное лицо, извергаем и лишаем всякого священнодействия и благодати и предаем проклятию; если же это будет мирянин, то такового отлучаем от св. Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа, и предаем проклятию и анафеме как еретика и непокорника и отсекаем, как гнилой уд. Если же кто до самой смерти останется непокорным, то таковой и по смерти да будет отлучен, и душа его пребудет с Иудой-предателем, с еретиком Арием и с прочими проклятыми еретиками. Скорее железо, камни, дерево разрушатся, а тот да будет не разрешен во веки веков».
Камень, который столкнул с горы Никон, вызвал лавину... Для старообрядцев седьмой патрирх остался «предтечей Антихриста».
Алексей Михайлович и новый (с 1667 года) патриарх Иоасаф думали, что проклятия Собора отпугнут народ от старообрядцев. Но эффект был противоположным: многие верующие, до сих пор занимавшие выжидательную позицию, увидели в этом доказательство близкого прихода Антихриста. Теперь их поведение строилось по аналогии с житиями первохристиан Римской империи: уход в катакомбы (бегство в далекие леса), а если это невозможно, то принятие смерти за веру. Чем жестче давила власть, тем упорнее ей сопротивлялись.
Аввакума, священника Лазаря, диакона Феодора, инока Епифания сослали в северный Пустозерск и бросили в яму. Их, за исключением Аввакума, подвергли казни: отрезали языки, отсекли правые руки. Но заточение не смирило Аввакума, а раскрыло его талант страстного публициста. За 14 лет он написал десятки произведений, включая «Житие» - первую русскую автобиографию и шедевр мировой литературы. В 1682 году «за великия на царский дом хулы» Аввакума приговорили к сожжению. Он взошел на костер, подняв сложенное в двуперстие руку.
Огромное сочувствие в народе вызвала судьба родных сестер - боярыни Феодосии Морозовой и княгини Евдокии Урусовой. За упорство в старообрядческой вере их пытали и сослали в Боровск, где в 1675 году они умерли от голода в подземелье. В них видели мучениц за веру.
Никон и сам предавал анафеме иных противников, но проклятия Собора 1667 года назвал безрассудными, наложенными на весь православный народ. Поэтому для него «режим содержания» в Ферапонтовой монастыре был жестким. К нему никого не пускали, даже дорогу отвели в сторону от монастыря. И только видя смирение бывшего патриарха, царь стал присылать ему подарки, разрешил доступ посетителям, а перед смертью и вовсе попросил у Никона отпустительную грамоту и прощения.
Десять лет пребывания в Ферапонтовом монастыре сменились для Никона более тяжелым заключением в Кирилло-Белозерском монастыре. Страдая от угара в дымных кельях, теряя остатки здоровья, бывший патриарх едва не скончался. И только царевна Татьяна Михайловна - тетка нового государя Федора Алексеевича - уговорила племянника возвратить Никона в Воскресенский монастырь.
В день освобождения Никон, словно предчувствуя его, велел своей келейной братии готовиться в дорогу. Для бывшего патриарха она стала последней. 17 августа 1681 года в Ярославле Никон скончался. Похоронили его в Воскресенском монастыре. Царь Федор сам нес гроб с телом покойного на плечах.
Уже после погребения пришли грамоты четырех восточных патриархов - с Никона снимали проклятие Собора 1666 года и восстанавливали его в патриаршем достоинстве.
Евгений Щигленко